ЗАЧЕМ ЧЕЛОВЕКУ НУЖЕН ЦЕРКОВНЫЙ ПРИХОД?

Смысл и назначение православного прихода.

Автор: Иерей Андрей Сикоев

«Зачем мне нужен приход? Я и так верю, что Бог есть. Я крещен в Православии. В пасхальную ночь я всегда хожу в церковь. Дома у меня лежит Библия. Я ношу нательный крест, и в моей комнате висит старая бабушкина икона. Я никому не причиняю зла, живу честно. Зачем же мне еще православный приход? У меня и так нет времени ходить в церковь каждое воскресенье», – так или примерно так рассуждают многие. Этим же вопросом нередко задаются даже и православные прихожане. И только совсем малая часть верующих серьезно размышляет над тем, в чем же смысл церковного прихода.

При этом само право на существование православной церкви редко ставится под сомнение русскими верующими. Еще слишком отчетливо звучит в наших ушах безбожная пропаганда ХХ века. Элементарные сведения об основании Господом церкви, ее апостольской истории, ее наиболее прославленных подвижниках и важнейших храмах православных земель распространились постепенно во всех слоях русского общества, даже очень далеких от церкви.

В чем же состоит значение церковного прихода для каждого отдельного человека, особенно в XXI веке, веке глобализации и социальных интернет-сетей?

Здесь важно знать, что приход с самого начала церковной истории был собранием православных верующих во имя Господне, которые собирались для совместной молитвы и Евхаристии. Эти собрания и стали прообразом современной церковной службы. Сначала первые христиане встречались тайно, в катакомбах, так как подвергались гонениям, а с IV века, когда государственные репрессии практически прекратились, – открыто.

Вокруг этого духовного центра литургии и молитвы с I века по Рождестве Христове и по сегодняшний день формируются разные типы социального общения и социальной работы: совместные трапезы, раздача еды бедным, помощь сиротам и вдовам, уход за больными, сбор пожертвований для преследуемых, изучение церковных преданий. Позже сюда добавились окормление заключенных, уход за престарелыми, сложение иконописи и церковных ремесел, строительство храмов, гостиниц для паломников, школ, приютов и богаделен, основание университетов и издательств по всему миру.

Однако для нас, современных людей, важно понимание того, что христианство и церковная жизнь всегда протекали в русле конкретных народных, языковых и культурных традиций. Вплоть до ХХ века человек был теснейшим образом связан с жизнью своей семьи, деревни, народной культурой и языком. Из этой традиции он черпал силу и уверенность, опыт и знания поколений, – тем большие, что эта традиция была христианской, православной и святой: традиция единой, святой, соборной и апостольской церкви.

Этот мир незыблемых традиций рухнул в ХХ веке в кровавых потоках и огне мировых войн и революций и невиданных до тех пор массовых уничтожений людей. В то же время это был и век самых больших и невиданных в истории гонений на христиан. В одной только России миллионы верующих стяжали мученический венец за исповедание Христа. Вспомним также миллионы убиенных православных мучеников и исповедников в Сербии, Греции и других православных странах. Исход ХХ века ознаменовался новой технической революцией, началом «цифровой эпохи». Уже к началу 1990-х годов каждый отдельный человек отчетливо осознал грандиозную смену социальной парадигмы благодаря победному шествию компьютеров, мобильных телефонов, интернета, факсов. Немецкий историк и ученый-универсалист Eugen Rosenstock-Huessy (1888 — 1973) уже более пятидесяти лет назад открыл и сформулировал стоящий за этими процессами  так называемый «социальный закон технического прогресса». Он звучит так: каждый шаг технического прогресса имеет три всеобъемлющие проекции: во-первых, он сокращает время, во-вторых, он увеличивает пространство, в третьих, он разрушает социальные группы.

Особенность технической революции нашего время заключается, кроме того, в ее устремленности в бесконечность, к пресловутой «глобальности». Пространство увеличилось до бесконечности, охватив весь земной шар, все континенты и страны. Время бесконечно сократилось до непостижимых человеком микросекунд. И разрушение социальных сообществ также не имеет никаких ограничений, оно не щадит семьи,  деревенские и городские сообщества, профессиональные группы, целые нации, народы и государства.

Кажется, что в наш мир один за другим врываются все новые и новые всадники Апокалипсиса. После беспримерного геноцида на протяжении всего XX-го века в Малой Азии и на Балканах, в СССР, Китае, Германии, после массовых уничтожений людей и народов в обеих мировых войнах жрецы Мамоны сметают сегодня с лица земли целые политико-экономические системы. Беспомощно покоряются этой глобальной силе целые народы. И кто из нас задумывается хотя бы изредка о тех 13 миллионах человек , которые ежегодно умирают от голода (37 тысяч человек в день), о миллиарде голодающих изо дня в день, о тех 60 миллионах детей, которых ежегодно умерщвляют в утробе матери?

Печальная истина состоит в том, что „cовременная глобализация, порожденная техническим прогрессом, не имеет альтернативы. Поэтому наш долг как христиан состоит в том, чтобы… духовно противостоять сопутствующим им душепагубным явлениям.“ (Святейший Патриарх Кирилл)

Но как? Святые апостолы познали тайну Церкви в богочеловеческой природе Господа нашего Иисуса Христа, который воплощает в себе одновременно и Истинного Бога, и Истинного Человека. Св. Апостол Иаков, сводный брат Иисуса Христа и первый епископ Иерусалима, провидел Церковь как Плоть Христову, а самого Христа как ее главу. Как это понять? Разъяснения на этот вопрос в XX веке дает преп. монах-исповедник и философ Юстин Попович (1894-1974). Он говорит, «плоть Христа» здесь обозначает то, что Церковь является (одной) личностью, но не предельной во времени и пространстве, как земной человек, но личностью вечной. Личностью Богочеловеческой: божественной, т.к.  в ней вечно присутствует Христос, человеческой, т.к. она объединяет всех людей, которые в вере и любви стремяться быть со Христом.

Если довести эту мысль до конца, станет понятным, что церковный приход как раз и представляет собой самую малую (но неразрушимую  и техническим прогрессом) частицу этого общего «организма». За это частицей следуют в порядке возрастания благочиние, епархия, митрополия (национальная церковь), а за ней и вся всемирная православная церковь, и — в конечном итоге — вся Церковь, включая небесную церковь во всеми святыми. «И врата адовы не одолеют ее», – пророчествует Господь своим апостолам именно потому, что Церковь Его не является человеческим социальным, административным или политическим организмом, но берет свое начало по ту сторону времени и пространства в Боге-Сыне.

Таким образом, церковная община, так же как и община монастырская, не только то единственное место, в котором каждый отдельно взятый православный христианин благодаря апостольской преемственности своих православных епископов может приобщаться св. Христовых Тайн и вместе со всеми святыми и самим Господом Иисусом Христом молиться и славить Бога. Церковь это одновременно и то вневременное пространство, в котором человеческая личность способна обрести свое вечное отечество.

Именно здесь постигает верующий силой данной ему от Бога совести умение бороться со своими грехами и слабостями, именно здесь благодаря таинству исповеди и упражнениям в воздержании (пост духовный и телесный) учится он  духу послушания и смирения. Здесь он учится сохранять традиции своего народа в диалоге с языком своей новой родины, здесь постигает он любовь и сострадание к ближнему и братскую солидарность. Здесь он открывает для себя жизнь большой семьи, встречает духовных братьев и сестер, становится крестным или крестной новорожденных детей, вступает под Покров Пресвятой Богородицы и ощуает силу Ее молитв. Здесь он может после утраты своего кровного отца обрести отца духовного в лице приходского священника. Здесь дети прихожанин находят себе близких по духу друзей. И здесь же христианин учится самоотдаче и жертвенности, а также другим богочеловеческим добродетелям. Здесь, в «своей» Церкви постигает человек смысл собственной жизни, смысл своего бытия.

Но в чем же смысл человеческой жизни? Св. Серафим Саровский учил, что смысл жизни состоит в стяжании Благодати Святого Духа, Утешителя и Духа истины. Это Дух Бога любви. Любовь к самому Богу. Любовь к ближнему. Любовь к самому себе, т.е. к своему собственному образу Божию и к обновленному в таинстве крещения божественному началу.

Однако — вернемся к нашему главному вопросу — зачем же для всего этого церковь или приход? А нужны они потому, что вне единения с Христом, т.е. вне объединившейся вокруг Христа общины верующих нет ни любви, ни истины, ни смысла жизни. Бог -Отец открыл нам это в своем Сыне, Иисусе Христе: «Азъ есмь путь и истина и жизнь, и никто же не придет к Отцу моему токмо же мною» (Иоанн, 14, 6). А это значит, что нет спасения от смерти без Христа – главы Церкви до конца времен и Его Второго пришествия.

И поскольку  „противники христианства ныне обращаются не к сознанию, а к инстинктам человека… Поставлена задача превращения христиан в язычников. И даже хуже, чем язычников, – в тех, кто способен расслышать только зов плоти и подчиняться только ее закону. Оглянитесь вокруг: все работает на разжигание инстинкта – реклама, фильмы, средства массовой информации, предлагаемые ценностные ориентации, стандарты жизни и поведeния, так называемые идеалы. Все, что обращено к человеку, направлено на эксплуатацию его инстинктов, главным из которых определено стремление к обладанию. Разжигается половой инстинкт, стимулируются жадность и страсть к потреблению. Здесь нет разумных пределов, не предусматривается ограничений, не оговаривается условий. Человек превращается в раба собственных инстинктов, теряет жизненные ориентиры. В нем помрачается образ Божий, и он перестает быть человеком в собственном смысле слова, редуцируясь до подвида «животное потребляющее» (Святейший Патриарх Кирилл). Альтернатива к спасению во Христе и в Церкви — это утопание во грехах, т.е. вечная смерть. Спасение или смерть во грехе. Любовь или ненависть. Вера или животные инстинкты. Мудрость или глупость. Любовь к ближнему или эгоизм.

Только в церкви сможет человек реализовать свое предназначение и при этом постичь свободу как категорию любви. Божий дар — свободу от грехов, ошибок и страстей! И все личные ограничения и духовный подвиг в церковном приходе ведут не к ограничению личной свободы в смысле секулярного, либерального и позитивистского мировоззрения, но к свободе от духовно-социальной слепоты. К восстановлению способности различать добро и зло, правду и ложь, пользу и вред. Совесть – этот дар Божий, который получает каждый человек при рождении, – освобождается от анастетического и наркотического воздействия современности и становится духовным компасом христианина в повседневной жизни.

Благодаря поддержке подобной духовно-семейной жизни мы постепенно оказывается в состоянии развивать наши духовные, общежительные, но и профессиональные и социальные способности. И не как движимые инстинктами цифровые монады-юзеры и индивидуалисты, но как личности, движимые любовью ко Христу. В конечном итоге мы осознаем, что именно благодаря жизни в церкви и в приходе наши личности снова станут уникальными частицами универсума. Каждый человек — это имя, ставшее плотью, призванный к жизни Господом, – неповторим, незаменим и равен пред Богом. Общая цель — восстановление любви как основного принципа всех жизненных отношений — исключает всякую униформированность и анонимизацию отдельной личности, в том числе и в миру. Любовь не может быть вызвана насильно, она живет исключительно между свободными личностями, в свободе и в истине. Или — если выразиться языком философии — в утверждении христианской идентичности между Абсолютным и Относительным.

Технический прогресс и и глобализация совершенно однозначно заявили о начале эпохи нового тоталитаризма. Она может быть обозначена как время движимых инстинктом эгоистов, которые стали рабами тотальной виртуальной коммуникации. Или как время тотальной власти капитала, ставшего для многих идолом. Однако каждому мыслимому идолу нового тоталитаризма противостоит неодолимая во веки веков христианская церковь и ее малые приходские семьи!

Каждый церковный приход становится таким образом новым Ноевым ковчегом, который на сей раз не только приют для бесчисленных биологических видов, но и место жизни тех людей, которые противостоят разрушению семей, рассеянию народов и растворению народных традиций. И, что еще важнее, эти люди стремятся постичь вечные законы любви к Создателю и к ближнему, искусство брака, научиться уважению к старшим и заботе о младших, послушанию по отношению ко Христу и к его церкви, уважению к чужой собственности и борьбе против своих грехов, искушений и страстей. В этом новом Ноевом ковчеге утверждение мира, упражнение в добродетелях веры и терпения, молитвы и поста становятся духовным оружием в каждодневной жизни.

Мир, который не признал и не принял Христа, Бога-Сына, превечного Логоса (Иоанн I, 3), воссоздается заново в жизни прихода как оттиск потерянного рая. Для нас это также обозначает, что мы только в приходе можем научиться предстоянию в жизни и в миру. Научиться нести все наши скорби и тяготы (наш крест) — будь то болезни, бедность, тяжкий труд, сложные отношения с близкими или даже клевета и преследования.

В приходе Господь промысленно посылает нам доброжелательных, умных и опытных людей, которые поддерживают нас своим участием и советом. Это прежде всего сам Христос и за ним Пресвятая Богородица со всеми святыми, а затем и весь священнический и монашеский чин и наши братья и сестры во Христе. Благодаря им мы оказывамся способны творить добро по отношению к ближнему и к самому себе, жить как подобает гражданам небесного Отечества, «нового народа Израильского», не теряя при этом обращенности к миру, в который пришел Господь Иисус Христос, чтобы спасти всех тех, кто в него верит и творит заповеди Его.

Перевод Марии Ждановой

Русская Православная Церковь в Берлине.